Памир: Генерал Цвигун

Михаил Цвигун, сын С.К.Цвигуна:

 

«… Благодаря отцу я увидел очень многие труднодоступные районы нашей страны, передние рубежи бывшего Советского Союза, поскольку отец очень часто, особенно в летний период, выезжая в командировки на границу по пограничным районам брал меня с собой. Я должен сказать, что у него было какое то особое чувство к пограничникам, и у меня тоже, вот, с детства есть особое чувство и любовь к людям в зеленых фуражках, поскольку отец, всегда подчеркивал, что пограничники- это особая категория людей, которые первыми принимают на себя любой первый удар, со стороны врага и первые, кто защищает от проникновения недружественных сил и элементов.

 

И особенно яркие впечатления у меня остались от поездки, которую он совершил на Памир. Я увязался, упросил его взять меня и на автомашине «Победа» — была такая машина, правда, модификация была повышенной проходимости, такой прообраз вездехода, — вот на этой автомашине я с отцом поехал. И мы прошли весь Памирский тракт от города Ош в Киргизии и до Хорога — столицы Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. И удалось побывать и увидеть эту самую высокогорную заставу. Действительно в очень суровых условиях в поселке Мургаб стоял мургабский погранотряд — это высота более 4000 метров, где не хватает кислорода, где не живут даже домашние животные, кошки, куры, а люди там жили, служили, и это был такой очень ответственный участок нашей границы очень большой протяженности.

 

Над Памиром, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

С.К.Цвигун (второй слева), Таджикистан, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

С.К.Цвигун с сыном Михаилом, поездка по Памирскому тракту, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

С.К.Цвигун, Памирский тракт, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

 

Я, вот, даже помню, что у начальника погранотряда дважды в день из носа и ушей шла кровь от нехватки кислорода и давления. Вот в таких условиях люди служили! Отец говорил, что вот это — настоящие герои, которые каждый день делают свое героическое дело и не думают о наградах, то есть работают не за награды, а за совесть. И он всегда как-то интересовался, — не только во время служебных совещаний, а уже потом отдельно еще всегда спрашивал, у кого есть какие то проблемы вопросы, и очень многим помогал.

 

С.К.Цвигун (крайний слева), Памир, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

 

Потом уже, особенно позже, (при жизни Семена Кузьмича как-то я меньше с этим сталкивался), после его смерти очень многие люди звонили выражали соболезнование и при встречах в самых неожиданных местах и даже дальних странах оказывалось, что люди с большой теплотой и с гордостью говорили, что они служили под руководством Семена Кузьмича и рассказывали о нем очень много хороших вещей и сколько, вот, конкретно чего хорошего для кого он сделал, как помог. Вот это было всегда как-то приятно, и это действительно добрая память, я считаю, что она важнее, может быть, даже официальных наград, вот такая человеческая память.

(фрагмент интервью, снятого в 2004 г. для документального фильма «Генерал Цвигун. Последний выстрел»)

 

В память о пребывании Цвигуна на Памире пограничники подарили ему медвежонка. Браконьеры убили медведицу-мать и пограничники незадолго до приезда Цвигуна на заставу подобрали косолапого малыша.

 

С.К.Цвигун кормит подаренного ему пограничниками медвежонка. Памир, начало 1960-х гг. Фото из семейного архива

 

Надо понимать, что это было начало 1960-х, дед в то время возглавлял КГБ Таджикистана и постоянно жил с семьей в Душанбе в отдельном небольшом домике с садом. В этот дом Цвигун и привез медвежонка, которого тут же назвали Мартином, «потому что был месяц март», как вспоминала моя бабушка, Роза Михайловна Цвигун. Медведь жил во дворе вместо сторожевой овчарки и каждый раз радостно бежал встречать гостей к калитке. Но это уже совсем другая история…